30 октября – День памяти жертв политических репрессий
Политические репрессии на Алтае начались в 1919 году, хотя в России этот процесс начался сразу после революции 1917 года.
Историю политических репрессий можно условно разделить на несколько этапов, каждый из которых характерен определенным составом подвергшихся репрессиям и выдвинутыми против них обвинениями. В начале двадцатых годов это были, во-первых, те, кто служил в белогвардейской армии или колчаковской милиции. Особенно сурово наказывались офицеры и солдаты, добровольно вступившие в армию Колчака. Эта группа в основном формировалась из зажиточных селян, члены которой освобождались от службы в армии и оставались в своих сёлах.
Вторую довольно значительную группу подвергнутых аресту и либо осужденных, либо освобожденных за недоказанностью обвинения составили так называемые бандиты, то есть те, кто выступал с оружием в руках в составе больших и малых повстанческих отрядов, сочувствующие им «бывшие» (дворяне, купцы, царские чиновники, словом, лица непролетарского происхождения). Народу внушалось, что все «бывшие» – скрытые враги советской власти, главная преграда на пути к светлому будущему, и чем быстрее убрать их с дороги, тем лучше. И их убирали.
Ликвидировать как класс
В 1929 году ускоренными темпами на Алтай ворвалась коллективизация. А вместе с ней стал воплощаться приказ ОГПУ «Ликвидация кулачества как класса». Все, кому предполагалось нанести удар, разделили на две категории. К первой отнесли «контрреволюционный кулацкий актив», который подлежал немедленной ликвидации (расстрел или концлагерь с конфискацией имущества), ко второй – «наиболее богатых кулаков… и их семейства» (они выселялись в северные районы с конфискацией имущества).
Так, по Бийскому округу на 1.10.1929г. коллективизировано 4% хозяйств, а к 15.03.1930г. – уже 74%. 800 кулаков были репрессированы по первой категории, 1890 человек выселили за пределы округа по второй категории. Но мера наказания, которая применялась к людям этих категорий, была довольно «мягкой». Обвиняемые нередко освобождались до суда, большинство осужденных приговаривались к незначительным срокам лишения свободы. К тому же два раза в год объявлялись амнистии.
Самым кровавым в этом политическом процессе был 1937 год, на который пришелся пик политических репрессий. 2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антисоветских элементах» и направило в обкомы, крайкомы телеграмму следующего содержания: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных в одно время из разных областей в северные районы, а потом по истечении срока вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает взять на учет возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны, а остальные менее враждебные элементы были бы переписаны и высланы по указании НКВД… ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить… количество подлежащих расстрелу и высылке. Секретарь ЦК И. Сталин»
Только по первоначальным предложениям с мест намечалось расстрелять более 70 тысяч человек. Многие руководители областных и краевых управлений НКВД, успешно выполнив установленный для них «лимит», просили разрешение на дополнительный «отстрел». И такие разрешения давались, а «ударники» ставились в пример другим.
Кровавый 1937-й
Руководствуясь решением ЦК ВКП(б), НКВД СССР 30 июля 1937 года издал печально известный и, пожалуй, самый страшный за всю свою историю приказ №00447. В нем предлагалось начать с 5 августа операцию по репрессированию следующих категорий:
«1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность…..»
Вторая половина 1937 года отличалась не только невиданными ранее масштабами репрессий, но и их невероятной жестокостью. Если за первую половину 1937 года в крае были репрессированы 647 человек, то за июль-декабрь – уже 13534 человека, из них 7437 были приговорены к расстрелу.
Зональный район тоже не обошла волна политических репрессий, кровавым рубцом вошедшая в историю. По данным книги «Жертвы политических репрессий в Алтайском крае», в нашем районе подверглись репрессиям 399 человек, из них были расстреляны 144.
Село Плешково в этом плане – наиболее пострадавшее. 105 жителей села были репрессированы, из них приговорены к высшей мере наказания 56 человек. Так, в семье Бугровых были арестованы и осуждены Иван Степанович, Василий Степанович, Никита Степанович, последние двое были расстреляны. Холодовы Иван Никонович и Михаил Никонович были арестованы и расстреляны. Осуждены и приговорены к разным срокам наказания Недобежкины Василий Павлович и Николай Васильевич. Семь человек из семьи Ходоревых были репрессированы, трое из них – расстреляны. 38 человек репрессированных было из Бийского свеклосовхоза, 24 из них – расстреляны. Среди них Борзаковский Яков Александрович, Сафонов Андрей Алексеевич. 20 жителей Шубенки были осуждены, из них к высшей мере наказания приговорены 5 человек. Среди них Первовы – Егор Андреевич, Николай Егорович, Селивановы – Владимир Данилович, Григорий Данилович. Из 13 репрессированных жителей села Луговское 4 были приговорены к расстрелу, в их числе колхозница Карпова Прасковья Игнатьевна. Из 77 осужденных жителей села Новая Чемровка 19 были расстреляны. Это семьи Анохиных, Барышниковых, Корнеевых, Галаховых, Кутуковых. В селе Буланиха были арестованы и осуждены 53 человека, из них к высшей мере наказания – расстрелу – были приговорены 13 человек. Так, в семье Логиновых были подвергнуты репрессии Афанасий Фомич, Николай Афанасьевич, Григорий Афанасьевич, последний был расстрелян. Также пострадали семьи Березиковых, Куряковых.
Из числа работающих специалистов, научных работников Бийской опытно-селекционной станции 13 человек были осуждены, 6 – приговорены к расстрелу. Среди них – Низовой-Кисель Сильвестр Федосеевич – агроном-селекционер опытно-селекционной станции, расстрелян. Федюкин Иван Михайлович – бригадир селекционной станции, приговорен к 8 годам лишения свободы.
В селе Соколово арестам были подвергнуты 71 человек, из них 14 расстреляны (семьи Казенных, Майдуровых, Стариковых, Воробьевых, Бушиных). 33 рабочих Иткульского спиртзавода также были репрессированы. Среди них Степуль Иван Станиславович, Пищулин Иван Яковлевич, Левчук Георгий Матвеевич. Рабочие Иткульского спиртзавода, носящие польские фамилии, были арестованы и проходили по так называемому «польскому делу». Все они были приговорены к высшей мере наказания.
Не обошла волна репрессий и руководителей района. В январе 1938 года был расстрелян Ефименко Иван Карпович – первый секретарь Зонального райкома ВКП(б).
Елена ЮСТУС, начальник архивного отдела
От автора
Моя бабушка, Евдокия Тимофеевна Трунова, проживавшая в селе Плешково, всю жизнь ждала своего мужа – моего деда, Петра Илларионовича, репрессированного в июле 1937 года, который обещал вернуться «завтра», но так и не вернулся. На её долю – жены «врага народа» – выпало много унижений и непосильного труда. Она так и не узнала, что ровно через месяц после ареста он был расстрелян в Бийске.
В продолждение темы
В середине октября в администрации района состоялось заседание комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий.
Члены комиссии определили главную задачу заседания – принять решение об увековечивании памяти жертв политических репрессий в Зональном районе. Расстреливали и высылали наших земляков, как и миллионы россиян, за то, что высказывали несогласие с существующим строем, за невыполнение приказов сверху, хотя порой они были просто нелепыми или вредительскими, за религиозные убеждения, порой просто за нечаянно сорвавшееся неосторожное слово, а иногда просто из-за злого навета….
«В нашем районе пострадал не один человек, не десятки, а сотни людей. К сожалению, у нас нет никакого памятного знака, и потому родственникам жертв репрессий негде преклонить колено, возложить цветы, почтить память погибших, – такими словами открыл заседание комиссии О.В. Марков. – ...Память – её ведь не спрячешь, в землю вместе с человеком не зароешь. Потомки жертв политических репрессий живут среди нас, и от них поступило предложение рассмотреть вопрос об увековечении памяти жертв политических репрессий. Чтобы решить этот вопрос, предлагаю такой вариант: обратиться в районный Совет ветеранов с просьбой рассмотреть инициативу комиссии об увековечивании памяти и восстановлении исторической справедливости чести и достоинства жертв политических репрессий. В случае положительного решения этого вопроса в качестве обсуждаемого варианта предложить администрации района, районному Собранию депутатов найти возможность установить памятный камень. В районе обязательно должно быть место, где можно было бы провести мероприятие, акцию, вспомнить погибших», – подытожил заседание заместитель главы района.
Политические репрессии на Алтае начались в 1919 году, хотя в России этот процесс начался сразу после революции 1917 года.
Историю политических репрессий можно условно разделить на несколько этапов, каждый из которых характерен определенным составом подвергшихся репрессиям и выдвинутыми против них обвинениями. В начале двадцатых годов это были, во-первых, те, кто служил в белогвардейской армии или колчаковской милиции. Особенно сурово наказывались офицеры и солдаты, добровольно вступившие в армию Колчака. Эта группа в основном формировалась из зажиточных селян, члены которой освобождались от службы в армии и оставались в своих сёлах.
Вторую довольно значительную группу подвергнутых аресту и либо осужденных, либо освобожденных за недоказанностью обвинения составили так называемые бандиты, то есть те, кто выступал с оружием в руках в составе больших и малых повстанческих отрядов, сочувствующие им «бывшие» (дворяне, купцы, царские чиновники, словом, лица непролетарского происхождения). Народу внушалось, что все «бывшие» – скрытые враги советской власти, главная преграда на пути к светлому будущему, и чем быстрее убрать их с дороги, тем лучше. И их убирали.
Ликвидировать как класс
В 1929 году ускоренными темпами на Алтай ворвалась коллективизация. А вместе с ней стал воплощаться приказ ОГПУ «Ликвидация кулачества как класса». Все, кому предполагалось нанести удар, разделили на две категории. К первой отнесли «контрреволюционный кулацкий актив», который подлежал немедленной ликвидации (расстрел или концлагерь с конфискацией имущества), ко второй – «наиболее богатых кулаков… и их семейства» (они выселялись в северные районы с конфискацией имущества).
Так, по Бийскому округу на 1.10.1929г. коллективизировано 4% хозяйств, а к 15.03.1930г. – уже 74%. 800 кулаков были репрессированы по первой категории, 1890 человек выселили за пределы округа по второй категории. Но мера наказания, которая применялась к людям этих категорий, была довольно «мягкой». Обвиняемые нередко освобождались до суда, большинство осужденных приговаривались к незначительным срокам лишения свободы. К тому же два раза в год объявлялись амнистии.
Самым кровавым в этом политическом процессе был 1937 год, на который пришелся пик политических репрессий. 2 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об антисоветских элементах» и направило в обкомы, крайкомы телеграмму следующего содержания: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных в одно время из разных областей в северные районы, а потом по истечении срока вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает взять на учет возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны, а остальные менее враждебные элементы были бы переписаны и высланы по указании НКВД… ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить… количество подлежащих расстрелу и высылке. Секретарь ЦК И. Сталин»
Только по первоначальным предложениям с мест намечалось расстрелять более 70 тысяч человек. Многие руководители областных и краевых управлений НКВД, успешно выполнив установленный для них «лимит», просили разрешение на дополнительный «отстрел». И такие разрешения давались, а «ударники» ставились в пример другим.
Кровавый 1937-й
Руководствуясь решением ЦК ВКП(б), НКВД СССР 30 июля 1937 года издал печально известный и, пожалуй, самый страшный за всю свою историю приказ №00447. В нем предлагалось начать с 5 августа операцию по репрессированию следующих категорий:
«1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность…..»
Вторая половина 1937 года отличалась не только невиданными ранее масштабами репрессий, но и их невероятной жестокостью. Если за первую половину 1937 года в крае были репрессированы 647 человек, то за июль-декабрь – уже 13534 человека, из них 7437 были приговорены к расстрелу.
Зональный район тоже не обошла волна политических репрессий, кровавым рубцом вошедшая в историю. По данным книги «Жертвы политических репрессий в Алтайском крае», в нашем районе подверглись репрессиям 399 человек, из них были расстреляны 144.
Село Плешково в этом плане – наиболее пострадавшее. 105 жителей села были репрессированы, из них приговорены к высшей мере наказания 56 человек. Так, в семье Бугровых были арестованы и осуждены Иван Степанович, Василий Степанович, Никита Степанович, последние двое были расстреляны. Холодовы Иван Никонович и Михаил Никонович были арестованы и расстреляны. Осуждены и приговорены к разным срокам наказания Недобежкины Василий Павлович и Николай Васильевич. Семь человек из семьи Ходоревых были репрессированы, трое из них – расстреляны. 38 человек репрессированных было из Бийского свеклосовхоза, 24 из них – расстреляны. Среди них Борзаковский Яков Александрович, Сафонов Андрей Алексеевич. 20 жителей Шубенки были осуждены, из них к высшей мере наказания приговорены 5 человек. Среди них Первовы – Егор Андреевич, Николай Егорович, Селивановы – Владимир Данилович, Григорий Данилович. Из 13 репрессированных жителей села Луговское 4 были приговорены к расстрелу, в их числе колхозница Карпова Прасковья Игнатьевна. Из 77 осужденных жителей села Новая Чемровка 19 были расстреляны. Это семьи Анохиных, Барышниковых, Корнеевых, Галаховых, Кутуковых. В селе Буланиха были арестованы и осуждены 53 человека, из них к высшей мере наказания – расстрелу – были приговорены 13 человек. Так, в семье Логиновых были подвергнуты репрессии Афанасий Фомич, Николай Афанасьевич, Григорий Афанасьевич, последний был расстрелян. Также пострадали семьи Березиковых, Куряковых.
Из числа работающих специалистов, научных работников Бийской опытно-селекционной станции 13 человек были осуждены, 6 – приговорены к расстрелу. Среди них – Низовой-Кисель Сильвестр Федосеевич – агроном-селекционер опытно-селекционной станции, расстрелян. Федюкин Иван Михайлович – бригадир селекционной станции, приговорен к 8 годам лишения свободы.
В селе Соколово арестам были подвергнуты 71 человек, из них 14 расстреляны (семьи Казенных, Майдуровых, Стариковых, Воробьевых, Бушиных). 33 рабочих Иткульского спиртзавода также были репрессированы. Среди них Степуль Иван Станиславович, Пищулин Иван Яковлевич, Левчук Георгий Матвеевич. Рабочие Иткульского спиртзавода, носящие польские фамилии, были арестованы и проходили по так называемому «польскому делу». Все они были приговорены к высшей мере наказания.
Не обошла волна репрессий и руководителей района. В январе 1938 года был расстрелян Ефименко Иван Карпович – первый секретарь Зонального райкома ВКП(б).
Елена ЮСТУС, начальник архивного отдела
От автора
Моя бабушка, Евдокия Тимофеевна Трунова, проживавшая в селе Плешково, всю жизнь ждала своего мужа – моего деда, Петра Илларионовича, репрессированного в июле 1937 года, который обещал вернуться «завтра», но так и не вернулся. На её долю – жены «врага народа» – выпало много унижений и непосильного труда. Она так и не узнала, что ровно через месяц после ареста он был расстрелян в Бийске.
В продолждение темы
В середине октября в администрации района состоялось заседание комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий.
Члены комиссии определили главную задачу заседания – принять решение об увековечивании памяти жертв политических репрессий в Зональном районе. Расстреливали и высылали наших земляков, как и миллионы россиян, за то, что высказывали несогласие с существующим строем, за невыполнение приказов сверху, хотя порой они были просто нелепыми или вредительскими, за религиозные убеждения, порой просто за нечаянно сорвавшееся неосторожное слово, а иногда просто из-за злого навета….
«В нашем районе пострадал не один человек, не десятки, а сотни людей. К сожалению, у нас нет никакого памятного знака, и потому родственникам жертв репрессий негде преклонить колено, возложить цветы, почтить память погибших, – такими словами открыл заседание комиссии О.В. Марков. – ...Память – её ведь не спрячешь, в землю вместе с человеком не зароешь. Потомки жертв политических репрессий живут среди нас, и от них поступило предложение рассмотреть вопрос об увековечении памяти жертв политических репрессий. Чтобы решить этот вопрос, предлагаю такой вариант: обратиться в районный Совет ветеранов с просьбой рассмотреть инициативу комиссии об увековечивании памяти и восстановлении исторической справедливости чести и достоинства жертв политических репрессий. В случае положительного решения этого вопроса в качестве обсуждаемого варианта предложить администрации района, районному Собранию депутатов найти возможность установить памятный камень. В районе обязательно должно быть место, где можно было бы провести мероприятие, акцию, вспомнить погибших», – подытожил заседание заместитель главы района.
